Мадлен была роскошна. Белые кудри, завязанные в тугие узлы чёрными шёлковыми лентами. Чёрный корсет приподнимал и без того аппетитную грудь. Чёрное платье, белоснежная кожа. Женщина сидела на мягком дубовом кресле с обивкой из красного бархата. Малышка смиренно ждала ту, которой могла открыть душу, теребя в руках салфетку. Дыхание было ровным, лёгким. Ей нужно было сказать всё и поскорее убраться из её жизни куда-нибудь подальше. Уехать в Париж и жить. Истинной жизнью.

Она вздрогнула. Увидев свою Аэл, она радостно протянула к ней руки и схватила её за пальцы.  Мадлен была счастлива. Глаза сияли, однако блестели, как будто бы она сейчас заплачет. Тонкие пальцы обвили запястья подруги. Девушка радостно воскликнула:
- Здравствуй, моя дорогая! Как я по тебе соскучилась!

Мадлен подняла в воздух пухленькую ладошку и пошевелила тонкими пальцами. На одном из них поблескивало кольца. Девушка выглядела нахалоно-довольной, как кот укравший сметану.
- Я помолвлена.
Произнесла она, с какой-то гордостью, так обычно хвастаются новой шубой или браслетом, но уж точно не женихом.
- И мне кажется, что я в школу уже не вернусь…
это она произнесла с тоской и досадой, как бы говоря «И к тебе тоже…» С прошлым всегда трудно расставаться тем более так резко, как раз тогда когда она обрела это прошлое.
- А ты как мила?!
Теперь интерес был не поддельный. Она действительно скучала и желала знать всё.
- И ещё одно…как там Каэл?
О, да…. О нём она вспоминала часто. Даже вполне понимала ,что если бы не Виктор, то она уже давно бы обожала этого смешного мальчишку с непокорными каштановыми волосами.

Она слушала. Пыталась вникнуть. И понимала.
- Со мной было такое.
Раз уж сегодня день откровений тогда уж ладно.
- Я мучаюсь от кошмаров. Это началось лет с десяти, с тех пор я почти не сплю. Только прикрываю глаза и всё.  Вик говорит, что я как кошка, никогда не сплю и одновременно сплю постоянно.
Мадлен вздохнула. «Бедный мой Каэл. Прости, прости меня…»

Мадлен вспомнила, как боялась Вика. Как сходила с ума.
- Пойми, всё это пройдёт. Виктор он…
Мадлен дёрнулась ,будто бы испугавшись своих слов.
- …свадьба будет весной.
Внезапно выпалила она, хотя никогда об этом ещё не говорила со своим возлюбленным.
- Милая, всё будет хорошо.

Как объяснить, то, что сказать невозможно? Это можно чувствовать. Хотелось обратно в Париж, обратно стать девочкой и начать жизнь с начала. Вернуть всё то, что она не успела.  Мадлен сглотнула тяжёлый ком слез, вставший поперёк горла.
- Конечно, cher.
«Конечно.» Добавила она еле слышно. Ей казалось, будто бы её принуждают, хотя Виктор на этом совсем не настаивал. Девушка легонько кусала нижнюю губу, рассматривая, как медленно тает лёд на дне бокала. Её жизнь не заладилась с самого начала. Какое-то невесомое, незначительное пребывание на этой земле. Она делала счастливыми многих, но не саму себя. Теперь она была похожа на котёнка брошенного в воду. Мокрого, слепого, беспомощного, который толком то и пищать не умеет. Белые пальцы сжимали, мяли, крутили белую салфетку.
- Он замечательный человек. И тем более, я обещана ему. Обстоятельства, да и я его кажется, люблю…
Это её «кажется». Теперь девочка и сама была не уверена. Является ли любовью страсть, неутолимая, жгучая, рвущаяся наружу из молодого тела, или же это та нежность, трепет при звучании имени, счастье быть рядом, забота и поддержка. Траур, траур её жизни сменился хаосом и беспорядком в сердце. Вроде бы Виктор, который был таким желанным, таким как нужно, а с другой стороны… с другой стороны был Каэл. Ещё мальчишка, такой добрый, славный, заботливый. Рыцарь готовый отдать свою жизнь за её сломанный ноготь (а Вик это обычно поднимал на смех.).
«Бедный, бедный мой Каэл… Я должна увидеть тебя, обязана разъяснить всё. Обязана поцеловать тебя на прощание. » Горько вздохнула Мадлен, выслушивая подругу.